Muse

Невероятно худой, одетый в черное и с живописно растрепанными патлами цвета воронова крыла, этот человек похож на персонажа какого-то японского садомазохистского комикса. Он — Мэтт Беллами, вокалист и гитарист модной английской группы “Muse”, уже второй раз за новое тысячелетие посетившей с концертом наши края. Его музыка вызывает восторги слушателей и недовольное ворчание критиков — хотя впрочем, не всех. Ударные гитарные риффы, резкий вокал и депрессивное настроение сделали их любимой командой меланхоликов на всех континентах мира, не исключая и бывшую одну шестую часть суши. Перед концертом в Москве Мэтт встретился с нашим корреспондентом и поделился своими соображениями: о музыке, успехе и жизни вообще.

— Вы приезжаете в Россию второй раз за два года. Это ваше желание или какие-то маневры звукозаписывающей компании?
— Нет, нам нравится в России. Особенно мы хотим посмотреть Санкт-Петербург, где мы не были.

— Вообще, некоторые английские группы из России просто не вылезают — “Nazareth”, к примеру. Не хотите последовать их примеру?
— Ну, если доживем до их возраста… Хотя в России нам действительно интересно — и публика у вас очень хорошая.

— А где еще нравится выступать?
— В Японии нас принимают на ура — впрочем, я подозреваю, что там принимают на ура любую западную рок-группу…

— …И российскую, кстати, тоже.
— Серьезно? Русские группы выступают в Японии? Не знал. Впрочем, Россия тоже находится к западу от Японии. Географически.

— Когда я первый раз услышал “Muse” — это было у моего друга, музыкального критика, году в 1999-м, — он сказал: “Вот отличные парни из Британии, почти “Radiohead”. Послушав, я ответил ему: “Ты можешь считать меня идиотом, но эта группа звучит совершенно как “Led Zeppelin”. Так кто был идиотом — он или я?
— Да бог его знает… Трудно сказать. Может, и похоже. Я, честно говоря, “Led Zeppelin” особо не слушал никогда. К тому же музыкальные критики — это очень особенная порода людей. Они почему-то всегда слышат то, чего на самом деле нет.

— Но все эти сравнения с “Radiohead”, очевидно, действуют на нервы?
— Ха-ха! В начале нашей карьеры — да. Но потом даже критики сменили свою точку зрения… Особенно когда мы записали второй альбом. Он все же не очень похож на первый. И приняли его на ура — и в Америке, и в Японии, и в России, я надеюсь, тоже…

— После выпуска второго альбома вы стали настоящими рок-звездами. Сильно ли изменилась ваша жизнь?
— Да не особо. На улицах нас не узнают… Мы остаемся альтернативной группой.

— Даже в вашем родном городке в Девоне?
— Ну, туда я приезжаю, только чтобы навестить родителей…

— Но там-то вы точно звезды?
— Не уверен… Да мне не очень-то и интересно. Там живут мои папа и мама, а остальное мне безразлично. Звезда я или нет — папа всегда будет иметь свою точку зрения на этот вопрос.

— Кто сильнее всего повлиял на тебя как на композитора?
— Один русский парень по фамилии Рахманинов. (Улыбается.) Я пытаюсь сделать при помощи гитар то, что он сочинял для фортепиано. Надеюсь, выходит более-менее успешно.

— Твоя вокальная техника напоминает покойного Фредди Меркьюри. Ты брал специальные уроки вокала?
— Нет, как-то само собой сложилось. Впрочем, я учился играть фламенко на гитаре, но это же не вокал…

— Почему именно фламенко? Рок-музыканту скорее подходит блюз…
— Фламенко дает хорошую технику. Так, как играют испанские музыканты, вряд ли сыграет даже очень хороший рок-гитарист.

— А трудно играть замысловатые соло и одновременно петь?
— Как сказать… Это моя работа, и работа любимая. Нет, наверное, нетрудно. Для меня, по крайней мере.

— Нет планов расширить состав? Хотя бы до квартета?
— Пока нет. Мы же не “Pink Floyd”, с которыми на сцене находятся еще три десятка человек, которые по большому счету и играют. Нам нравится играть свою музыку самим.

— А как ты относишься к брит-попу?
— Я к нему не отношусь — тем более что брит-поп давно умер. Ты слышал последние диски “Oasis”? Только не говори, что тебе понравилось…

— Что-то слышал… Невнимательно, впрочем.
— Вот видишь! Диски “Muse” так — невнимательно — слушать просто невозможно! Брит-поп вообще придумали журналисты, которым было не о чем писать. Обычный гитарный рок — “Status Quo” играют брит-поп уже тридцать лет, однако те же критики, что нахваливали “Oasis”, почему-то морщили нос, когда слышали “Quo”. А разницы, в общем-то, никакой.

— Ваша музыка несколько похожа на арт-рок семидесятых. Не устарела ли она для наших дней?
— Может быть. Новизна ради новизны меня как-то не привлекает. Но, слава богу, мы не сдаемся! Я всегда буду делать то, что мне нравится, — вне зависимости от моды.

— Кстати, о Боге. Ты в него веришь?
— Я? А ты?

— Я — да.
— О боже… Ну, не знаю… Я не очень понимаю даже значение этого слова. К тому же мне кажется, что все конфликты в мире происходят из-за религии, особенно на Ближнем Востоке. В христианского Бога я не верю. В других, наверное, тоже.

— А как ты видишь будущее “Muse”? Разбежитесь, как “Beatles”, или будете кататься по бесконечным турне, как “Rolling Stones”?
— Не знаю. Обе эти группы… Они суперзвезды. А мы — альтернативная команда…

— Ну нельзя же исключить, что “Muse” тоже станут суперзвездами.
— Ни за что! Мы, возможно, изменимся, но в кочующих по стадионам стариканов с гитарами превращаться не собираемся. Мне не нравятся все эти миллионеры в рваных джинсах. В шестьдесят лет изображать из себя “бунтаря без причины” — это довольно глупо. Надо быть честным — и перед собой, и перед слушателями.

— В греческой мифологии муза — вдохновительница поэтов и художников. А кто же муза “Muse”?
— Сейчас — наверное, моя подружка. Она довольно странная, кстати. Немножко не от мира сего.

— Песни “Muse” довольно депрессивны. Твоя подруга — злая муза?
— Да нет. Просто так получается. (Смеется.)

— Кстати, когда моя подружка впервые увидела фото вашей группы, она сказала: “Боже! Эти парни будто вышли из концлагеря!” Нет планов потолстеть?
— (Озадаченно.) Как-то не думал… Не сейчас, по крайней мере.

— Последние несколько вопросов: алкоголь или наркотики?
— Зависит от настроения.

— Любимый фильм?
— “Быть Джоном Малковичем”.

— Любимая группа?
— “Rage Against the Machine”.

— И что бы ты сказал москвичам, которые ждут “Muse” на концерте?
— Спасибо за ваше гостеприимство и доброту! Но не скажу, конечно.